Меню сайта





президента корпорации "Крайслер". Не будь этой унизительной истории с направлением на склад, я, быть может, позволил бы себе некоторое время отдохнуть, поиграть в гольф или отправиться с семьей в развлекательное путешествие.

Однако все случившееся привело меня в такую ярость, что, к счастью, я сразу нашел работу и получил возможность погрузиться в новое дело. В противном случае я испепелил бы себя, просто сгорел бы в клокотавшем во мне гневе.

Забавным побочным следствием моего увольнения явилось то, что я теперь мог позволить себе пригласить в свой Дом на обед Пита и Копии Эстесов. Пит, живший поблизости, был президентом "Дженерал Моторс". За все годы нашего знакомства мы ни разу не встречались в частном порядке.

Дело в том, что пока я работал в компании "Форд", мы оба вынуждены были считаться с неписаным правилом, согласно которому всякий раз, когда менеджеров компании "Форд" и "Дженерал Моторс" видят играющими вместе в теннис или гольф, это рассматривается как неопровержимое свидетельство того, что они сговариваются о ценах на автомобили или иным образом строит заговор с целью уничтожения нашей системы свободного предпринимательства. Особенно осторожничали менеджеры "Дженерал Моторс", поскольку над этой корпорацией постоянно висела угроза ее расчленения под тем предлогом, что она является монополией. В результате те из нас, кто занимал крупные посты в разных компаниях "большой тройки", редко даже здоровались друг с другом.

Происшедшая теперь перемена доставила особую радость Мэри, так как она любила Копни Эстес и теперь ей не было нужды тайно встречаться с ней и ее семьей. Это звучит забавно, но таков был кодекс поведения в Гросс-Пойнте и Блумфилд-Хиллз в 70-е годы.

Моя вновь восстановленная дружба с Питом Эстесом оказалась слишком кратковременной. Как только я занял пост в компании "Крайслер", нам снова пришлось стать чужими.

Вскоре после моего устранения с поста президента компании "Форд" в одной из детройтских газет появилась публикация, в которой со ссылкой на "представителя семьи" Фордов утверждалось, что я был слишком "бесцеремонен" и что "сыну итальянского иммигранта, родившемуся в Аллентауне, штат Пенсильвания, очень далеко до Гросс-Пойнта".

Это была гнусная инсинуация, но ничего удивительного в ней не было. Для Фордов я всегда оставался бы чужаком. Ведь даже жена Генри Кристина также всегда была чужой в семье. Все звали ее там "королевой от пиццы".

Учитывая отношение Генри к итальянцам, можно считать сообщение газеты соответствующим истине. В последние несколько лет он был убежден, что я принадлежу к мафии. Подозреваю, что роман "Крестный отец" вполне мог внушить Генри, что все без исключения итальянцы связаны с организованным преступным миром.

Он бы просто задрожал от страха, если бы узнал о неожиданном телефонном звонке после появления той статьи в газете. Парень с итальянским акцентом позвонил мне домой и произнес: "Если то, что мы прочитали в газете, правда, мы бы хотели поговорить по-своему с этим поганым сукиным сыном. Он оскорбил честь вашей семьи. Сообщаю вам номер телефона, по которому можно звонить. Как только вы нам скажете, мы ради вас ему руки и ноги переломаем. Нам станет легче на душе. Наверняка станет легче и вам".

"Нет, спасибо,- ответил я,- это не мой стиль. Если вы поступите так, мне это не доставит никакого удовлетворения. Если бы я хотел применить насилие, я предпочел бы сам переломать ему ноги".

В ходе расследования, проводившегося в 1975 году, Генри постоянно намекал, что я поддерживаю связи с мафией. Насколько я помню, мне ни разу в жизни не приходилось видеть человека из мафии. А теперь оказалось, будто Генри предвосхитил события. Неожиданно мне открылся доступ как раз к тем самым людям, которые действительно способны вселить в него страх Божий.




Внимание! Тексты принадлежат их владельцам и размещены на сайте для ознакомления. Вы можете использовать эти материалы только в ознакомительных целях - для прочих целей Вы должны купить книгу. Если вы не согласны с данными условиями, вы должны немедленно покинуть сайт.