Генри
начал впадать в бешенство. Его помешательство вышло наружу 11 июля. В
тот день он созвал собрание пятисот ведущих управляющих. Заранее он
не оповестил даже меня о цели такого чрезвычайного собрания.
Когда
все собрались, Генри выступил с речью, в которой провозгласил: "Я
капитан этого корабля". Наше руководство, сказал он, совершенно
не справляется со своим делом. Высшим управляющим был я,
следовательно, не вызывало сомнений, кого именно он имел в виду. Это
было беспрецедентное собрание. Речь Генри была бессвязной и
непоследовательной. Уходя с собрания, люди спрашивали друг друга: "В
чем все-таки дело?"
После
этого собрания все мы начали думать, что Генри сходит с ума. Всех
охватило нервное возбуждение. Вся фирма оказалась в замороженном
состоянии. Никто ничего не делал. Вместо того чтобы заниматься делом,
люди стали пытаться вычислить, что, собственно, имел в виду Генри и
чью сторону следует принять.
Хотя
большинство представителей прессы не было осведомлено о перебранках в
фирме, у наших дилеров сложилось определенное впечатление, что
"неладно что-то в Датском королевстве". В Лас-Вегасе 10
февраля 1976 года состоялось собрание дилеров отделения "Форд".
В протоколе можно прочитать: "В составе руководства "Форд
мотор компани" проявляется слишком много политиканства, и это
отрицательно сказывается на эффективности бизнеса дилеров... В
настоящее время Генри Форд II не демонстрирует того вида разумного
руководства, какого дилеры от него ожидают".
Дилеры
выразили также озабоченность тем, что фирма не предлагает в
достаточном ассортименте и количестве новые модели, а также тем, что
они но отношению к дилерам "Дженерал Моторс" оказываются в
положении "догоняющих".
В
ходе моих столкновений с Генри дилеры совершенно четко
продемонстрировали, что они на моей стороне. Но это только ухудшило
положение. Каждое заявление дилеров в поддержку моей позиции еще
более разжигало Генри. "Форд мотор компни" отнюдь не
представляла собой демократическую организацию, а поэтому сам факт
моей популярности среди "войск" был достаточен, чтобы
убедить Генри в исходившей от меня угрозе.
Однако
все эти передряги были сушей мелочью по сравнению с действительно
крупными событиями того года.
Осенью
1975 года Генри вызвал Пола Бергмозера и с пристрастием допросил его
о характере отношений фирмы с Биллом Фьюгэйзи, который управлял
туристской и грузопассажирской компанией в Нью-Йорке и составлял для
нас программы поощрения дилеров.
"Вы
не опасаетесь Фьюгэйзи?- спросил Генри.- Вы не боитесь закончить свою
жизнь с камнем на шее на дне Ист-Ривер?"
Вскоре
после этого Генри вызвал меня. "Мне известно, что Фьюгэйзи
является вашим близким другом,- сказал он.- Но я начинаю полное
расследование его связей". "В чем проблема?" -
спросил я. "Я полагаю, что он связан с мафией",-
ответил Генри. "Не ставьте себя и смешное положение,- сказал
я.- Его дед основал туристскую фирму еще в 1870 году. Кроме того, я
был на обеде вместе с Биллом и кардиналом Спеллманом. Билл
поддерживает связи с достойными людьми". "Это мне
неизвестно,- отвечал Генри.- Но он владеет таксомоторной компанией, а
все таксомоторные и грузопассажирские фирмы являются орудием мафии".
"Вы шутите?- сказал я.- Если он связан с мафией, почему же
он терпит такие убытки?" Но этот довод не возымел действия на
Генри, и мне пришлось предпринять другой ход. Я напомнил Генри, что
именно Биллу Фьюгэйзи принадлежит заслуга того, что папа римский
Павел разъезжал в "Линкольне", а не в "Кадиллаке",
когда он посетил Нью-Йорк.
|