Я
привел ей веские доказательства обоснованности нашей просьбы, и мне
казалось, что я ее убедил. Но в конечном счете она голосовала против
нас.
Больше
мне посчастливилось с группой членов палаты представителей
итальянского происхождения. Конгрессмен Пит Родине ог штата
Нью-Джерси пригласил меня к себе и сказал: "Мне бы хотелось,
чтобы вы поговорили с моими здешними приятелями". Таких
приятелей набралось тридцать один (вернее, тридцать и одна, которой
оказалась Джеральдин Ферраро, представительница от графства Куинс,
штат Нью-Йорк). Из них все, кроме одного, голосовали в нашу пользу.
Одни представляли республиканскую партию, другие - демократическую,
но в данном случае они откровенно голосовали "по итальянскому
списку". Положение у нас было отчаянное, и приходилось
разыгрывать все возможные карты. Это была демократия в действии.
Времени
на встречу с группой негритянских конгрессменов не хватило, но мне
удалось повидаться с ее лидером членом палаты представителей от штата
Мэриленд Парреном Митчеллом. В 1979 году один процент всех чернокожих
рабочих и служащих в США приходился на долю корпорации "Крайслер".
Чернокожие конгрессмены составляли значительную часть той коалиции,
которая обеспечила предоставление нам гарантированных займов.
Негр
Коулмен Янг, мэр Детройта, несколько раз приезжал в Вашингтон, чтобы
давать показания в нашу пользу. Он настоятельно подчеркивал, что
банкротство фирмы "Крайслер" принесет Детройту большие
бедствия. Янг был давним сторонником Джимми Картера, и он убедительно
охарактеризовал президенту ситуацию, связанную с корпорацией
"Крайслер".
В
последние три месяца 1979 года на меня легла страшная нагрузка.
Дважды в неделю приходилось выезжать в Вашингтон и одновременно
стараться руководить корпорацией. Между тем у Мэри периодически
случались притупы диабета. Два или три раза я вынужден был все
бросать и возвращаться в Детройт, чтобы быть рядом с ней.
Всякий
раз, когда я отправлялся в Вашингтон, у меня был немыслимый график из
восьми-десяти встреч в день. И в каждый мой приезд туда мне
приходилось произносить все те же речи, излагать те же позиции,
выдвигать те же аргументы. И каждый раз повторять, повторять,
повторять все то же самое.
Однажды
я шел по отделанным мрамором коридорам конгресса и почувствовал себя
плохо. Казалось, будто я двигаюсь по полу, залитому битыми яйцами.
Голова у меня кружилась, и я был близок к обмороку. К тому же у меня
двоилось в глазах.
Меня
отвели в медпункт, а затем в лазарет палаты представителей, где
обследовали. Оказалось, что это было просто головокружение, такое,
какое я испытал лишь однажды, лет двадцать назад. Тогда я шел по
коридору в штаб-квартиру компании "Форд" с Макнамарой и
стал задевать стены. Макнамара спросил: "Что с вами, Ли? Вы
пьяны или что-то другое произошло?" "Почему вы так
думаете?" - ответил я, даже не понимая, что со мной происходит.
"Потому что вы стукаетесь о стены, вот почему",- сказал
Макнамара.
Головокружение
вызывавтся нарушением механизма равновесия во внутреннем ухе, и у
меня возник рецидив этой болезни. Из лазарета меня выпустили, но
затем головокружение повторилось. Накопившаяся усталость и напряжение
всех этих дней выразились в том, что я чувствовал, будто в голове у
меня камни. Но каким-то образом я из этого состояния выкарабкался. *
* * За все это время самым главным для нас было сохранить доверие
потребителя. Пока длились слушания, продажи наших машин резко упали.
Никто не хотел покупать автомобиль у компании, которая вот-вот
провалится в тартарары. Доля потребителей, готовых хотя бы только
обдумать возможность покупки автомобиля фирмы "Крайслер",
внезапно сократилась с 30 до 13 процентов.
|