Этих
двоих другие школьники сторонились, как прокаженных. Сначала я этого
не понимал. Но к тому времени, когда я уже учился и третьем классе,
до меня стало кое-что доходить. Как итальянца меня ставили чуточку
выше этих еврейских ребят, но не намного. До перехода в среднюю школу
я в Аллентауне ни разу не встречал чернокожего.
Если
вы подвергаетесь шовинистической травле в детском возрасте, это
оставляет след на всю жизнь. Я ее помню до сих пор и все еще ощущаю
неприятный осадок в душе.
Печально,
но мне приходилось сталкиваться с этим предрассудком даже и после
того, как я покинул Аллентаун. Но теперь уже шовинистические
настроения были присущи не школьникам, а взрослым людям, занимавшим
ведущие посты и пользовавшимся большим влиянием в автоиндустрии. В
1981 году, предложив кандидатуру Джералда Гринуолда на пост
вице-председателя правления корпорации "Крайслер", я узнал,
что такое назначение беспрецедентно. До этого ни один еврей не
достигал высших постов в автомобильных компаниях "большой
тройки". Мне трудно поверить, что среди евреев не нашлось ни
одного достойного такого поста.
Теперь,
оглядываясь в прошлое, я вспоминаю некоторые эпизоды из детства,
заставлявшие меня считаться с тем, как функционирует мир взрослых.
Когда я учился в шестом классе, у нас проходили выборы командира
бойскаутов. Рядовые бойскауты носили белый пояс с серебряной бляхой,
командиру и его помощнику полагались особая форменная одежда и особые
бляхи. В начальной школе командир бойскаутов был равен капитану
футбольной команды средней школы. Мне очень хотелось носить форму, и
я решил добиться избрания в командиры.
Когда
состоялось голосование, победу надо мной одержал другой мальчик,
получивший 22 голоса против моих 20. Это меня страшно огорчило. На
следующий день я был на воскресном дневном сеансе в местном
кинотеатре, где мы обычно смотрели фильмы Тома Микса.
Впереди
меня в следующем ряду сидел самый рослый ученик из нашего класса. Он
обернулся и увидел меня. "Ага, тупой итальяшка,- пр
оговорил
он,- проиграл-таки выборы". "Я знаю,- ответил я,- но
почему ты обзываешь меня тупицей?" "Потому,- изрек он,-
что в классе у нас только тридцать восемь ребят, а голосов подано
сорок два. Ты что, даго, даже считать не умеешь?" Оказывается,
мой противник подложил поддельные бюллетени. Я пошел к учительнице и
сказал ей, что некоторые ребята голосовали дважды. "Давай
забудем про это",- ответила она. Учительница просто решила
скрыть обман. Она не хотела допустить скандала. Этот случай произвел
на меня глубокое впечатление. Я получил свой первый наглядный урок
того, что в жизни не всегда все делается по-честному.
Однако
во всем остальном в школе я чувствовал себя очень счастливым. Я был
прилежным учеником и любимчиком многих учителей, которые всегда
поручали мне стирать мел с классной доски или давать звонок на урок
или на перемену. Если вы спросите у меня фамилии моих преподавателей
в колледже или аспирантуре, мне едва ли удастся вспомнить больше трех
или четырех из них. Но до сих пор я хорошо помню учителей, которые в
начальной и средней школе делали из меня человека.
Самое
важное, чему я научился в школе,- это общение с другими людьми. Мисс
Рэйбср, наша учительница в девятом классе, заставляла нас каждый
понедельник писать сочинение на заданную тему размером в 500 слов. Из
недели в неделю нам приходилось писать это чертово сочинение. Но к
концу учебного года мы научились излагать свои мысли па бумаге.
В
классе она устраивала нам контрольный опрос по материалам "Игры
в слова" из журнала "Ридерз дайджест". Выдрав из
журнала соответствующие страницы, она без всякого предупреждения
затевала проверку нашего словарного запаса - своеобразную
|